Легализация параллельного импорта потянула за собой целую цепочку новых проблем для участников ВЭД. Однозначных решений по некоторым вопросам не выработали до сих пор.
Уже больше года в России действует механизм параллельного импорта. Законодательно вычеркнутый из практики более 20 лет назад инструмент внезапно оказался востребован, после того как на границах резко начали вырастать санкционные барьеры, а многие иностранные бренды стали покидать российский рынок.
Спасти потребителей от дефицита товаров получилось. Но уже год предприниматели сталкиваются с новыми сложностями при параллельном ввозе. “Деловой Петербург” собрал на своей площадке ведущих экспертов, чтобы обсудить актуальные риски в сфере внешнеэкономической деятельности и выяснить, можно ли сегодня заниматься параллельным импортом безопасно.
Вседозволенности нет
“Для чего придумали параллельный импорт? Чтобы по большому счёту не спрашивать у правообладателя, хочет ли он видеть свои товары, законно введённые в гражданский оборот на территории другого государства, в России или нет”, — поясняет управляющий партнёр юридической компании “Варшавский и партнёры” Владислав Варшавский.
Но параллельный импорт не означает прозрачности границ для подделок различного качества — как раз наоборот. Важной задачей таможенных органов остаётся защита прав интеллектуальной собственности, в том числе иностранных компаний, и противодействие обороту контрафакта, отмечает замначальника отдела торговых ограничений и экспортного контроля службы федеральных таможенных доходов Северо–Западного таможенного управления Ольга Пелле.
“Таможенный кодекс закрепляет обязанность таможенного органа при выявлении признаков контрафактности продукции приостановить её выпуск, сообщить о её перемещении правообладателю. И если от него поступает информация, что товар является подделкой, то принимаются меры по привлечению импортёра к ответственности”, — говорит Ольга Пелле.
При этом, добавляет она, в отношении товаров, маркированных товарными знаками, включёнными в перечень Минпромторга, регулирующий параллельный импорт, при выявлении признаков “подделки” также принимаются меры установленным порядком.
Основным механизмом для обеспечения защиты прав интеллектуальной собственности является ТРОИС, который в том числе содержит информацию, как связаться с правообладателем. Помимо информации, получаемой от правообладателя о контрафактности товара, таможенным органом используются сведения о ранее выявленных поддельных товарах (их марках, моделях, производителях, импортёрах).
Как отмечает Владислав Варшавский, российские импортёры сегодня зачастую без должной ответственности реагируют на запросы таможенников, что впоследствии может привести к проблемам для них самих. “Не следует делать это внутренним ресурсом. Если вы занимаетесь покупкой машин — вы умеете это делать, занимайтесь этим. А оформление документов и ответы на запросы таможенных органов лучше доверить людям, которые специализируются на этом”, — советует эксперт.
Смотрите наперёд
Ответственность с бизнеса за нарушения порядка импорта при этом государство не снимает, напоминает руководитель юридического консалтинга IP–lawyer Екатерина Смирнова. “У нас по закону не имеет значения, знали ли вы, что везёте контрафакт, или нет, ввели ли вас в заблуждение. Отвечать придётся в соответствии с предпринимательским риском — суд может взыскать с вас компенсацию или привлечь к административной ответственности”, — поясняет она.
Поэтому теперь, в условиях, когда зачастую вести дела приходится не с держателями прав на бренд напрямую, а с цепочкой посредников из разных стран, следует особенно тщательно проводить отбор партнёров. В этой связи старший юрист практики разрешения споров “ССП–Консалт” Яна Кириллова рекомендует предпринимателям разрабатывать собственные стандарты проверки контрагентов.
“Если вы знаете, что контрагент уже зарекомендовал себя на рынке, — с ним можно работать. Но если это непонятный, неизвестный игрок, который не предоставляет никаких документов, но интересен в плане цены, следует понимать — есть риск в том числе того, что товар окажется контрафактным”, — предупреждает Яна Кириллова.
Одновременно с этим необходимо помнить о постоянных изменениях, вносимых в список товаров, разрешённых Минпромторгом к параллельному импорту, и о порождаемых этим дополнительных рисках. Например, закупив сегодня за границей партию одежды именитого бренда, который можно ввозить в Россию без разрешения от правообладателя, завтра можно обнаружить, что марка из списка вычеркнута. Все вытекающие сложности ложатся исключительно на плечи бизнеса.
Это уже не их проблемы
Помимо этого, к тем, кто реализует товары, ввезённые параллельным импортом, начинают переходить обязанности, которые раньше традиционно являлись заботой производителей. В соответствии с законодательством о защите прав потребителей, покупатель в случае проблем с товаром может предъявлять претензии не только к продавцу, но и к производителю или импортёру, говорит партнёр бюро юридических стратегий Legal to Business Дарья Филина.
И если раньше, например, бракованный товар можно было отнести не только непосредственно продавцу, но и в авторизованный сервис производителя, получив там гарантийный ремонт, теперь это зачастую невозможно, особенно если компания окончательно покинула рынок РФ.
“Сейчас идёт перераспределение ответственности за этот функционал. Скорее всего, в данной области начнёт складываться новая судебная практика, потому что, строго говоря, никто с производителей обязанность предоставлять гарантии не снимал. Но в каждом конкретном случае придётся разбираться, что указывается в документах каждого иностранного производителя”, — полагает Дарья Филина.
Сегодня же продавцы и участники ВЭД находятся в невыгодном положении. В России и ранее существовал “правовой перекос” в сторону потребителя, а теперь, когда до производителя зачастую не достучаться, весь ворох проблем придётся решать отечественным игрокам.
Курс изменяется
В любом случае, прежде чем столкнуться с вопросами на таможне или претензиями от конечного покупателя, груз сначала нужно купить. А реальность в сфере валютных расчётов за последние 1,5 года поменялась до неузнаваемости — главным образом из–за санкций.
Пространство для расчётов в привычных долларах и евро постоянно сужается, говорит заместитель директора департамента ВЭД АО “Банк ПСКБ” Андрей Суровцев. Сегодня в России остаются только пять банков, имеющих возможность относительно свободно совершать переводы в долларах и евро по миру, и это всё “дочки” иностранных кредитных организаций, в которых новые счета либо открыть невозможно в принципе, либо это занимает несколько месяцев.
“На текущий момент евро и доллар становятся эксклюзивными валютами, довольно дорогими с точки зрения комиссионных, конвертации. У оставшихся банков очень узкие каналы проведения платежей — это очень дорогая пара”, — утверждает Андрей Суровцев.
На текущий момент главной валютой для расчётов во внешнеэкономической деятельности является юань, но после выхода 11–го пакета санкций ЕС банки на территории материкового Китая резко ужесточили правила комплаенса (по–видимому, опасаясь вторичных санкций).
Поэтому, говорит Андрей Суровцев, для расчётов в юанях за пределами материкового Китая целесообразно рекомендовать партнёрам — получателям средств не открывать счета в локальных банках, входящих в банковские группы США / ЕС / Великобритании или Швейцарии, а использовать банки с собственниками из нейтральных стран. Например, для расчётов с Гонконгом использовать счета, открытые в местных, китайских или сингапурских банках на территории Гонконга. Кроме того, целесообразно минимизировать количество банков, участвующих в цепочке платежа, и осуществлять платежи в валюте той страны, в которой находится контрагент. Например, в ЮАР платить в южноафриканских рэндах, а в Бразилию — в бразильских реалах.
Деловой Петербург
